— Перед началом переговоров комиссар ЕС по внешним связям и европейской политике соседства Бенита Ферреро-Вальднер заявила, что хотела бы услышать от вас информацию о развитии внутренней ситуации в Украине. Какие аспекты нашей политической жизни интересовали Еврокомиссию?

— Их как наших партнеров беспокоит развернувшаяся в Украине полемика о прерогативах той или иной ветви власти, то, что это будоражит общество и, очевидно, в какой-то мере тормозит реформы. Мы поблагодарили за проявленный интерес и успокоили. У нас идет процесс «наложения» конституционной реформы на реальность. Было что-то написано, теперь это необходимо воплотить, что намного сложнее. Иное дело, что не все были готовы к изменениям. Отнеслись к ним с излишней легкостью. Но беда научит, как она научила в 1994, 1996, 2002, 2004 гг. Жаль, что у нас есть политические силы, которые на этом паразитируют — делают дополнительный пиар, а Украине создают проблемы за границей. По большей части европейская обеспокоенность вызвана именно этим.

У нас в этом месяце два важных визита в Брюссель. На текущей неделе — президента, через две с половиной недели — премьер-министра. Это будет хороший шанс, чтобы обменяться мнениями, выслушать, какой видят ситуацию здесь, возможно, ее разъяснить, расставить какие-то акценты. Я не исключаю, что это поможет найти внутриукраинское взаимопонимание. То, что с нами вступают в сложный и очень ответственный процесс переговоров, несмотря на обеспокоенность, означает, что они к нам совсем не безразличны. И видят цели, близкие к нашим.

— Еврокомиссар также сообщила, что еще не известно, как новое соглашение назовут, но оно точно не будет соглашением об ассоциации.

— Я могу говорить только о переговорах, в которых принимаю участие. За столом переговоров такие слова не прозвучали. Партнеры, если они стремятся достичь общих целей, всегда говорят открыто и с пониманием того, что их ожидает в будущем. Если уж комментировать эти слова г-жи комиссара, то следует вспомнить, что она также неоднократно подчеркивала: мы не можем предвидеть развитие наших отношений в будущем и чем процесс завершится.

Мы видим, какая ситуация сейчас сложилась в ЕС. Но я не хочу ее драматизировать. Европейцы обсуждают свои внутренние проблемы толерантно, вежливо, кулуарно и в конце концов они договорятся. Тем не менее это процесс непростой, и он будет длиться несколько месяцев. По самым оптимистическим прогнозам, главные договоренности будут достигнуты до конца немецкого председательства. Потом пройдет обсуждение деталей, в которых, как англичане говорят, прячется черт. И, возможно, где-то через год-другой у европейцев сложится видение конституционного вопроса. А с этим связан процесс подписания соглашения. Пока сама структура Евросоюза находится в процессе становления, не могут быть четко определены и отношения с этой организаций. Это одна сторона вопроса. Другая — процессы, происходящие в Украине.

— О чем вы говорили во время первого раунда переговоров?

— О чем были переговоры, я вам сказать не могу. Но могу сказать, что было темой переговоров. Мы договорились о структуре переговорного процесса, графике, о главных содержательных частях соглашения, а также о целях, которых должно достигнуть это соглашение. Соглашение, с точки зрения Украины, должно иметь добавочную ценность по сравнению с предыдущим документом и дать возможность нашей стране сделать переход от партнерства и сотрудничества к политической ассоциации и экономической интеграции.

— Первый раунд можно назвать подготовительным. Начало переговоров по зоне свободной торговли решили отложить до вступления Украины в ВТО. Предполагается, что это произойдет к середине лета. Поэтому вопрос — открытия переговоров по каким частям соглашения все-таки можно ожидать в ближайшем будущем?

— Формально переговоры по зоне свободной торговли начнутся летом. Но это не означает, что нашим европейским партнерам не известно, на каких условиях мы присоединяемся к ВТО. Они сами в этом процессе участвуют. Поэтому неформальные контакты, первые соглашения по вспомогательным элементам зоны свободной торговли могут вестись сейчас. Это тем более логично, что с украинской стороны в переговорах о зоне свободной торговли главным является Министерство экономики, то же самое, которое ведет переговоры с ВТО.

Теперь о других направлениях. В первую очередь это внешняя политика и политика безопасности, далее законодательство, свобода и обеспечение безопасности граждан. Экономическое сотрудничество и секторальное сотрудничество. И в секторальном сотрудничестве долгий список тем — транспорт, связь, экология, сельское хозяйство, коммуникации, банковское дело и т. д. Так что есть уже о чем говорить, даже без зоны свободной торговли.

И в организационном плане это в какой-то мере облегчает нашу работу, потому что сразу браться за такие эпохальные темы нелегко. Поэтому когда мы говорим, что переговоры продлятся год, а может, и больше, то такие заявления мы делаем не из лени.

— А что с энергетикой?

— Планируется, что у нас будет рабочая группа по вопросам энергетики, ее возглавит замминистра энергетики Вадим Чупрун. Сотрудничество в этой сфере эффективно и быстро развивается, оно несет в себе важный вопрос энергетической безопасности, который связывает эту сферу со сферой безопасности. Европейцы считают, что сотрудничество у нас в этой сфере одно из самых успешных, поэтому уже есть и совместные проекты, такие, например, как метрологический центр в Боярке.

— Совпадают ли взгляды сторон на то, какие сектора экономики должны стать частью зоны свободной торговли?

— В общем да. Хотя на данном этапе пока сложно сказать. В одном секторе мы готовы пойти дальше, чем они.

— Рынок труда? Передвижение рабочей силы?

— К примеру. Но это не главное. Возьмем сельское хозяйство. Мы сейчас пересматриваем наше понимание сельского хозяйства. У нас решен вопрос продажи земли? Нет. Поэтому мы сами не знаем, как далеко готовы пойти. Вот мы сейчас заявили, что первого января 2008 г. откроем рынок земли. Если откроем, то это одна ситуация. А если нет? Поэтому предвидеть то, о чем мы будем договариваться в этой сфере, объективно невозможно.

Отсюда следует и подход к переговорам: там, где мы видим перспективу и обоюдную готовность, двигаемся как можно дальше. Там, где это невозможно, как в случае с рынком рабочей силы для европейцев, не будем ставить нашего партнера в неудобное положение. Переговоры только тогда успешны, когда стороны уважают интересы друг друга. Зона свободной торговли видится нами также как шаг к более полновесному присутствию Украины на внутреннем рынке товаров и услуг ЕС.

— А мы готовы к зоне свободной торговли в сельскохозяйственном секторе? Не боимся, что она может оказаться таким же сильным испытанием для наших крестьян, каким стало для польских фермеров присоединение к ЕС, когда они оказались не в силах конкурировать с производителями из других стран?

— Сегодня во время перерыва в переговорах один из присутствующих полушутя сказал, «что тут сложного, давайте возьмем просто скопируем соглашение об ассоциации, которую ЕС подписала с Польшей». Представители ЕС тут же встревожились: «не делайте этого, этот документ очень примитивен и недальновиден, вы окажетесь позади той стадии, на которой находитесь сейчас».

Проблемы, стоявшие перед польским сельским хозяйством 13—14 лет назад, когда начинался переговорный процесс, отличаются от украинских. Село — основа нашей нации, нашей ментальности, но у нас сейчас очень быстро «вымывается» сельское население, стремительно происходит старение населения. Ситуация не радует, но нужно смотреть на нее объективно.

Если бы мы начинали переговоры 15 лет назад и подошли к вопросу сельского хозяйства, то ответ был бы «однозначно нет». Ныне же ситуация другая. А если вспомнить о рынке земли, то мы можем намного смелее, даже чем 3—4 года назад, рассматривать вопрос создания зст в сельскохозяйственном секторе.

— Проводятся ли Украиной консультации с теми странами, которые заключали с ЕС соглашения об ассоциации? Если да, то с кем именно и на каком уровне?

— Со всеми, кто недавно получил членство в ЕС, мы консультируемся на всех уровнях — от экспертов до министров иностранных дел. Разве что только с Кипром еще не в полной мере.

— Будет ли использоваться уже какая-то из существующих зст как база для подготовки соглашения между Украиной и ЕС?

— Сейчас изучаются все возможные варианты. Мы привлекаем ученых, юридические фирмы, специалистов в вопросах торговли и торговых зон. Однако украинская экономика и украинская торговля являются очень специфическими, нехарактерными для стран, вошедших в ЕС недавно.

Во-первых, у нас необычайно высокий уровень внешней торговли в формовании ВВП.

Во-вторых, при этом в формировании ВВП важную роль занимают одна-две отрасли. То есть у нас своего рода монополизация ВВП.

И, в-третьих, кроме того, что эти отрасли влияют на формирование бюджета, они имеют также большую социальную важность. Поэтому наша зст не будет похожа ни на одну другую зст.

— А соглашение между ЕФТА и Евросоюзом нам тоже не подходит? В Норвегии, к примеру, экономика также очень зависит от экспорта нефти и газа.

— В этом вопросе Украина, как и во всем другом, демонстрирует свою уникальность, что, впрочем, не всегда идет на пользу процессу. Уникальность требует особого подхода, а следовательно, означает потерю времени. Я всегда в таких ситуациях вспоминаю о том, что жизнь не вечна, и замечательное стихотворение Некрасова: «Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе». К сожалению, мы бравируем нашей уникальностью и отказываемся от общепринятых подходов в целом ряде случаев. Но опять же с этим ничего не поделаешь, эта уникальность есть и ее никуда не деть.

— Срок действия существующего соглашения истекает в феврале следующего года, будет ли он продлен?

— Старое соглашение продлевать нет необходимости, документ автоматически действует, пока от него не отказалась одна из сторон. Сегодня мы официально заявили свою позицию по этому вопросу, а именно: мы пока работаем в соответствии со старым договором. Но как только договариваемся по всем параметрам нового соглашения, отказываемся от старого.

Динамизм и понимание в Украине своих интересов, а также готовность найти компромисс с ЕС — вот что определит срок заключения нового соглашения. Однако если мы будем себя вести, как вели во время переговоров по ВТО, к тому моменту, когда оно вступит в силу, я уже на пенсию выйду.

Другая крайность — просто подписаться под мандатом ЕС. Тогда мы можем получить соглашение хоть завтра. Но достигнем ли при этом того, чего хотим? Нет. Поэтому нам нужно действовать, и мы можем ставить цели более амбициозные, чем те, к которым ЕС готов сейчас.

— И на какой срок будет рассчитано новое соглашение?

— Это один из вопросов, по которому мы пока еще не договорились. Каждая сторона представила свое видение. Я не могу говорить о позициях сторон, но есть точки зрения, что этот документ должен быть бессрочным, долгосрочным, рассчитанным на средний срок. Единственное, что могу добавить, это то, что с украинской стороны было предложено, чтобы документ допускал возможность регулярной оценки выполнения и констатации, на каком уровне выполнения мы находимся. Украинская сторона предложила проводить такой анализ каждые два года.

— Глава комитета Европарламента по международным вопросам Яцек Сариуш-Вольский высказал точку зрения, что во всех новых соглашениях между ЕС и третьими странами должно быть положение, гласящее, что в случае нарушения поставок энергоносителей третьей стороной приостанавливается действие всего соглашения. Ваш взгляд на это предложение.

— Пусть об этом говорят специалисты. Но если, к примеру, Туркменистан перестанет поставлять свои энергоресурсы, скажем, в Чехию, что Украина может сделать в этом случае?

© «Центр "Правова держава"». При использовании материалов ссылка на сайт обязательна.