В любом случае решение, принятое Москвой, означает, что в психологии российских политиков и дипломатов в отношении Украины таки происходят изменения. Поскольку еще несколько лет назад российский политикум в штыки воспринимал саму постановку вопроса о демаркации. Помнится, когда автор этих строк года три назад спросил Виктора Черномырдина, почему Москва выступает против демаркации украинско-российской границы, российский дипломат с покрасневшим лицом возмущенно гаркнул: «Мы не позволим провести проволоки и возвести заборы между нашими народами». Похоже, что после десятилетних дискуссий в Кремле удосужились заглянуть в Большую советскую энциклопедию и разобрались, что речь идет не об инженерных сооружениях, а об обозначении на местности рубежей государства.

И все же не стоит питать особых иллюзий относительно изменения подходов у российской дипломатии. Если в вопросе юридического оформления сухопутных границ дело близится к концу, то вокруг морских рубежей идут ожесточенные баталии. Конечно, на последнем, 23-м, раунде переговоров были предварительно согласованы тексты проектов таких документов, как соглашение об украинско-российской государственной границе в Азовском море и договор о разграничении территориальных морей, континентального шельфа и исключительных экономических зон Украины и России в Черном море. Однако по ключевому вопросу — делимитации Керченского пролива — прогресса нет.

Более того, сегодня переговоры проходят в исключительно жестком тоне, который не сравним даже с предыдущими раундами. Российская сторона все так же отказывается признавать государственной административную границу, проходившую в Керченском проливе во времена Советского Союза и разделявшую Краснодарский край РСФСР и Крымскую область УССР. Намереваясь затянуть переговорный процесс, россияне используют самые абсурдные аргументы. При этом российская дипломатия твердо стоит на том, что проблему надо решить «полюбовно» двум странам без привлечения третьей стороны.

Отсутствие прогресса на переговорах по делимитации Керченского пролива беспокоит Киев. Дело не только в том, что для государства неприемлемо, если часть границы юридически не оформлена. Не имея полноценной границы, Украина не может соответствовать одному из критериев членства в НАТО. В «Исследовании по вопросам расширения НАТО 1995 года», базовом документе по проблематике расширения, в пункте 6 раздела 1 сказано: «Государства, где возникают этнические или внешние территориальные споры, в том числе ирредентистские претензии (территориальные претензии к государству, в приграничных районах которых проживает этническое меньшинство соседней страны. — В.К.), или внутренние юрисдикционные споры, должны урегулировать эти споры мирными средствами, в соответствии с принципами ОБСЕ. Решение этих споров будет одним из факторов при определении того, приглашать ли государство присоединиться к альянсу».

Подобная позиция альянса более чем оправданна: НАТО не нужны территориальные проблемы, которые могут потянуться за новым членом после приема его в политико-военную организацию. В конечном счете, это негативно влияет на безопасность союзников. Достаточно того, что между Турцией и Грецией время от времени вспыхивают «островные» конфликты, а Марокко спорит с Испанией из-за острова Перехиль. Поэтому, предоставляя гарантии безопасности участникам организации, альянс в то же время акцентирует внимание на том, чтобы потенциальные члены к моменту окончательного принятия решения об их приеме урегулировали свои территориальные и пограничные споры с соседними государствами.

За тем, как развиваются переговоры Киева и Москвы по делимитации морских пространств, внимательно наблюдают в Брюсселе и столицах стран НАТО. В сентябре во время первых консультаций в рамках Интенсифицированного диалога относительно стремлений Украины по достижению членства и соответствующих реформ представители альянса подробно останавливались на восьми проблемах, решение которых должно способствовать вступлению нашей страны в НАТО. Среди прочего разговор коснулся и вопроса границ. Так, по мнению представителей Организации североатлантического договора, наличие у нашей страны проблем в этой сфере с такими державами, как Молдова, Румыния и Россия в будущем может негативно отразиться на шансах нашей страны вступить в альянс. Потому Киев должен быть более активен в их решении. Так, благожелательно настроенные представители альянса не раз повторяли, что Киеву следует избегать ситуации, когда нерешенная проблема делимитации Азовского моря и Керченского пролива может стать обстоятельством, оказывающим негативное влияние на принятие решения по вступлению Украины в НАТО некоторыми участниками, особо чувствительными к российскому фактору.

Парадокс в том, что Украина не имеет со своими соседями «внешних территориальных споров». Лишь только Россия, партнер Украины по СНГ, выдвигает нашей стране скрытые территориальные претензии. Российские чиновники вслух старательно избегают говорить об украинской принадлежности острова Коса Тузла, поскольку этот клочок суши влияет на прохождение кордона в Керченском проливе. А российские дипломаты на переговорах, говоря о разных вариантах прохождения границы в проливе, фактически предлагают Киеву отказаться от части украинской территории. В прочих случаях речь идет о споре экономического характера, юридического оформления границ или эффективном контроле за нашими рубежами.

Например, Киев и Кишинев до сего времени еще не завершили процесс демаркации. Но при этом натовскую сторону больше беспокоит прозрачность украинско-молдавской границы на приднестровском участке, через которую идет контрабанда. Поэтому союзники внимательно наблюдают, как украинские и молдавские власти совместно с Европейским Союзом решают эту проблему.

Особо дело обстоит с Румынией. Украина не имеет территориальных проблем с этой страной. И это зафиксировано в большом политическом украинско-румынском договоре и договоре о режиме украинско-румынской государственной границы. Спор же по делимитации континентального шельфа и исключительных экономических зон в Черном море носит экономический характер. (И в этой связи еще раз напомним, что румынская сторона не предъявляет свои претензии на остров Змеиный.) Тем не менее Киев должен прислушаться к мнению представителей НАТО, которые полагают, что в будущем украинская власть должна учитывать следующее: в случае, если Украина подпишет протокол о вступлении в Североатлантический альянс, румынский парламент вовсе не обязан пояснять, почему он его не ратифицирует. Впрочем, сегодня атмосфера украинско-румынских отношений кардинально отличается от той, которая была еще год назад. И на переговорах представители Румынии дружески подходят к украинским дипломатам и искренне предлагают использовать опыт своей страны в политике евроатлантической интеграции. К тому же есть все шансы на то, что Киев и Бухарест все же полюбовно решат проблему делимитации континентального шельфа и исключительных экономических зон: переговоры между дипломатами двух стран идут параллельно с рассмотрением дела в Международном суде ООН.

Тема юридического оформления границ Украины с соседями серьезная. И все же не стоит преувеличивать значение этой проблемы для политики евроатлантической интеграции: она пока не стоит остро в переговорах Украины и НАТО. Примечательно, что на последних консультациях тему границ натовская сторона практически не затрагивала. С одной стороны, в Брюсселе считают, что перед Киевом стоят куда более важные задачи, связанные с экономическими и политическими реформами, проведением информационной политики среди украинских граждан и прочее. С другой — натовцы, похоже, понимают сложность стоящих перед Украиной задач, когда проблему надо урегулировать без ущерба для национальных интересов и не нарушая при этом украинского законодательства. Как и то, что вопрос юридического упорядочивания границ некоторые страны могут использовать в качестве шантажа. Дело не только в России.

С Беларусью Украина подписала договор о государственной границе еще в 1997 году. Верховная Рада ратифицировала этот документ в 1999-м. Белорусская же сторона соглашается ратифицировать договор только в случае признания Украиной государственным долг украинских субъектов хозяйственной деятельности, который, по мнению Минска, возник в начале девяностых. Официальный Киев долгое время отказывался это сделать. Однако в прошлом году Леонид Кучма сделал подарок Александру Лукашенко, признав от имени Украины долг в полторы сотни миллионов долларов. После прихода к власти команды Виктора Ющенко украинская дипломатия пересмотрела это соглашение, поскольку оно было заключено с нарушением требований украинского законодательства. Что, конечно же, вызвало недовольство у белорусской стороны. И сегодня можно констатировать, что Киев и Минск все так же буксуют в вопросе завершения процедуры юридического оформления украинско-белорусской госграницы и потому не могут начать процедуру демаркации…

Очевидно, что для Киева в контексте его намерений вступить в альянс не станет катастрофой, если вопросы с границами не будут решены в 2006-м или 2007-м. Не стоит забывать, что четких критериев приема в альянс нет. Что, кстати, особо отмечается в пункте 7 раздела 1 «Исследовании по вопросам расширения НАТО». И, если вспомнить пример двух стран Балтии, нынешних членов Североатлантического альянса — Латвии и Эстонии, до сего времени не имеющих договоров, упорядочивающих границу с Россией, то вопрос с границами не стоит шлагбаумом на украинском пути в НАТО. Но этот прецедент не дает права украинской власти расслабляться, поскольку проблема все же остается. В этой связи союзников вполне устраивает то, что украинская сторона поставила себе задачей в проекте Целевого плана Украина—НАТО на 2006 год решить вопрос с границами с соседними странами. Для альянса уже само упоминание этих вопросов в проекте ЦП—2006 свидетельствует о понимании официальным Киевом озабоченности союзников и готовности украинцев работать над укреплением коллективной безопасности.

© «Центр "Правова держава"». При использовании материалов ссылка на сайт обязательна.